Margot Woelk

В памяти хоть за сто лет
Что-нибудь останется.
Этот фюрер-людоед --
Вегетарианец.

А в мозгах имел изъян,
Страхами приправленный,
Он боялся англичан:
Ими быть отравленным.

И забот промежду всех
В своем волчьем логове
Отобрал пятнадцать дев,
Чтобы пищу пробовать.

Ты куда, куда вела,
Должность очень важная,
Думаю я, что была
Служба эта страшная.

Так тянулся путь земной,
Завершившись бомбою.
Ты удрала, за собой
Бросив жизнь бездонную.

А когда взошел посев
И пришли спасители,
Расстреляли девок всех,
Даже рук не вытерли.

Май, конец войны, пригож.
Каждый ли помилован.
Ан нашли тебя и что ж --
Принялись насиловать.

Память словно острый нож.
Я сижу кумекаю.
Твоя исповедь -- живешь
Долбанной калекою.