КОМПЛЕКТ ОТКРЫТОК ВЕРОНИКИ ГАШУРОВОЙ
М.Е.Юпп и В.Д.Гашурова
Впервые в истории эмиграции у художницы “Второй” волны Вероники Гашуровой был издан комплект из 12 открыток в издательстве “Сад искусств”, СПб, 2009, тираж 500 экз. На внутренней стороне обложки опубликован текст М.Е.Юппа “Художественные миры Вероники Гашуровой”.
Предо мной на столе эти открытки. Я пытаюсь разложить их по группам и это получается. Создается несколько групп, что говорит о широком диапазоне творческой деятельности автора. Однако вся подборка лучше разделяется на две части: реалистическую и абстрактную. При том последняя имеет совершенно самобытный характер. Я, как мне кажется, мог бы отнести ее к сюрреализму, где реальные предметы находятся или соединены с неким абстрактным предметом, или его положением. Здесь же реальные предметы окружены, вписаны в некоторую абстрактность, не соединяясь с ней, только находясь в ее окружении. Но всю подборку, в целом, пронизывает свойственное всем людям и особенно красивым женщинам чувство кратковременности молодости и красоты и неминуемое их увядание.
Рассмотрим пару открыток более подробно.
“Как хороши, как свежи были розы”.
Впервые в истории эмиграции у художницы “Второй” волны Вероники Гашуровой был издан комплект из 12 открыток в издательстве “Сад искусств”, СПб, 2009, тираж 500 экз. На внутренней стороне обложки опубликован текст М.Е.Юппа “Художественные миры Вероники Гашуровой”.
Предо мной на столе эти открытки. Я пытаюсь разложить их по группам и это получается. Создается несколько групп, что говорит о широком диапазоне творческой деятельности автора. Однако вся подборка лучше разделяется на две части: реалистическую и абстрактную. При том последняя имеет совершенно самобытный характер. Я, как мне кажется, мог бы отнести ее к сюрреализму, где реальные предметы находятся или соединены с неким абстрактным предметом, или его положением. Здесь же реальные предметы окружены, вписаны в некоторую абстрактность, не соединяясь с ней, только находясь в ее окружении. Но всю подборку, в целом, пронизывает свойственное всем людям и особенно красивым женщинам чувство кратковременности молодости и красоты и неминуемое их увядание.
Рассмотрим пару открыток более подробно.
“Как хороши, как свежи были розы”.
Здесь изобраны два букета, свежие цветы и те же, но увядающие розы с опадающими лепестками. Необычная композиция. Обе вазы с цветами расположены в некотором абстрактном пространстве. Как правило, стихи или прозу иллюстрируют картинками, а я, напротив, поставлю сюда мои стихи.
Розы
Мысли наги, ноги босы.
В маске солнечных лучей
Просинь неба красит розы
В боль несказанных речей.
Розы. Бархатные розы,
Перепутанность полос.
Лепестками никнет россыпь
Негой пахнущих волос.
Над цветами вьется прядка,
Запах солнечный храня,
Юность, юность больно кратка
В храме вечного огня.
Юность, юность, как ты кратка.
Промелькнула будто миг.
Нежность розы льнет утратой,
Невозвратностью томит.
“Двадцатый век”.
Розы
Мысли наги, ноги босы.
В маске солнечных лучей
Просинь неба красит розы
В боль несказанных речей.
Розы. Бархатные розы,
Перепутанность полос.
Лепестками никнет россыпь
Негой пахнущих волос.
Над цветами вьется прядка,
Запах солнечный храня,
Юность, юность больно кратка
В храме вечного огня.
Юность, юность, как ты кратка.
Промелькнула будто миг.
Нежность розы льнет утратой,
Невозвратностью томит.
“Двадцатый век”.
Изображение, в основном, абстрактно. В какой-то мере автору удалось, может быть, угадать и мое представление об этом времени, которое невозможно выразить и сформулировать. Однако, думаю, что главную нагрузку несет фигура мужчины, отбрасывающая тень в пространство. Тень изломана, искорежена под прямым углом. Символ изломанной судьбы человечества в двадцатом веке и личной судьбы автора, перемещенной за годы скитаний с одого континента на другой. Не могу удержаться, чтобы не проиллюстрировать прием излома тени, имеющийся в моей поэме “Иеремия”. Вот несколько строк:
На вершине смерть с косой.
Солнце краешком заходит,
Отложив на небосводе
Тень огромной полосой.
Искривив на небесах
Переломанные ноги,
Исчисляет смерть итоги
Все в предсмертных письменах.
Черным ужасом горит
Хохот смерти, холод эха
В страхе рушит взмахи смеха
В темных скалах о гранит.
Напряженность существования отмечается и в пейзажных изображениях осени в природе, “Ветер осени” и “Мой сад”.
Мне довелось несколько раз видеть в квартире М.Е.Юппа три картины Вероники Гашуровой: “Нагая”, “Mанят дали…” и “Осень”. Должен отметить, что красочная палитра открыток ярче и более оптимистична.
На вершине смерть с косой.
Солнце краешком заходит,
Отложив на небосводе
Тень огромной полосой.
Искривив на небесах
Переломанные ноги,
Исчисляет смерть итоги
Все в предсмертных письменах.
Черным ужасом горит
Хохот смерти, холод эха
В страхе рушит взмахи смеха
В темных скалах о гранит.
Напряженность существования отмечается и в пейзажных изображениях осени в природе, “Ветер осени” и “Мой сад”.
Мне довелось несколько раз видеть в квартире М.Е.Юппа три картины Вероники Гашуровой: “Нагая”, “Mанят дали…” и “Осень”. Должен отметить, что красочная палитра открыток ярче и более оптимистична.
