Листопад

Листопад

Прочитанные книжные листы

Заполнены опавшими словами.

Так кипы опадающей листвы

Лежат ковром под нашими ногами,

Но резкий хруст от тяжести подошв

На что-то непнятное похож.

Прошедшие опавшие года,

Как листопод, рассыпанный за нами,

Лишь память словно ветер иногда

Вскружит, вскружит листву над головами,

Но листьев хруст под тяжестью подошв

На что-то непонятное похож.

Идет рассвет и отступает ночь,

День обнажает горечь листопада.

В природе невозможно превозмочь

Того, чему мы все подчас не рады.

И хруст листвы под тяжестью подошв

На что-то непонятное похож.

Смуты конец

Как много историй доселе не книжных...

Их выдал царю самый близкий сподвижник.

С Иваном Заруцким не долго рядили,

В Москву привезли и на кол посадили.

С ребенком все думали, кабы и если,

И возле Кремля порешили повесить.

Какая ж вина-то была у мальчишки,

Всего, что был сыном Марины он Мнишек.

Тащили ребенка, как куль с огорода,

А было ребенку всего лишь три года.

Веревка была сплетена из мочала

И тело под ветром, как тряпку, качало.

А были не люди, а волки из леса,

Петля не стянулась от малого веса.

И много часов стыл в предсмертной истоме

Ребенок покуда от ужаса помер.

Марину пока заточили в темнице,

Но вскорости там утопили в водице.

Рассказ этот, длившийся только минуту,

Поведал нам нынче про русскую смуту.

Памяти Беллы Фишман

Где-то вдали полосой берега

Над горизонтом растут.

Прости, Изабелла, что мой фрегат

Сегодня в другом порту.

Лежат за кормой моря и года,

Солнце на небе горит.

Прости, Изабелла, зрит в никуда

Смотрящий вперед бушприт.

Ты у причала ждала, чтоб мираж

Парус вернул над волной.

Прости, Изабелла, это не наш

Вращается шар земной.

Где-то вдали полосой берега

Над горизонтом растут.

Прости, Изабелла, что мой фрегат

Сегодня еще в порту.